Взрывная натура  - Екатерина Богданова

— С родственниками же студенток Эшарон и Карта я побеседую лично, и их наказание будет соизмеримо общему.

Я покосилась на едва не плачущую Мию, это она у нас Карти? Фамилия показалась смутно знакомой, но обстановка к тому, чтобы вспомнить, не располагала.

— А сейчас все живо по комнатам! И не забудьте взять материал для изучения. — Куратор указал на стопку листов, которые вдруг, потеснив какие-то газеты и журналы, появились на декоративной тумбе, притулившейся к стене у выхода из зала.

Мы все дружно поднялись и потянулись к тумбе за «материалом для изучения». Однако это ребят из общежития отпустили, а нас с Мией магистр подчеркнуто вежливо попросил задержаться. Сан замешкался у дверей, обеспокоенно поглядывая на меня, но ему жестко посоветовали поторопиться. И мой рыжий друг, не решившись перечить разгневанному куратору, ушел, бросив напоследок извиняющийся взгляд на меня. Но я на него не обижалась. Да и что он мог сделать? Я же еще не его невеста…

— Карти, ваши родители ожидают вас в приемной. Ваше наказание я с ними уже обговорил. Можете быть свободны, — обратился к Мии магистр Крант.

И Мия тут же сбежала, даже не взглянув на меня. Но и на нее я не обиделась, куратора боялись все.

Но вот незадача, теперь мы с Крантом остались одни в общем зале институтского лазарета. И я совершенно не знала, как себя вести. Он молчал, будто чего-то ожидая, я терялась в догадках, чего же он ждет. В результате не выдержала и спросила:

— А… дедушка задерживается, да?

Смотрела я при этом куда угодно, только не на магистра. Было как-то неловко и даже немного стыдно. Я вдруг почувствовала себя виноватой, только так и не разобралась, в чем именно. Про кафе-то и так все понятно, сглупила, повела себя неосмотрительно и безответственно. Но сейчас я испытывала вину за что-то другое, а за что — понять никак не получалось. Но ответ куратора напрочь отбил все желание винить себя в чем бы то ни было.

— Я его не вызывал, — заявил Крант.

Я сначала растерялась, а потом в душе затеплилась надежда, что меня пожалели и наказания не будет.

— Ну, я тогда пойду, да? — пролепетала, бочком продвигаясь к выходу.

— Провожу, — коротко ответил магистр.

— Ну что вы, совсем не стоит. Я и сама дойду, честно. Подумаешь, стемнело, у нас город спокойный, безопасный («был», — добавила про себя). И вообще… сама дойду, — лепетала я, продолжая пятиться к двери и нервно комкать листок с уставом.

— Ты в пригороде живешь, — напомнил мне Крант о том, что я и так прекрасно знаю. — У вас там не все улицы хорошо освещены.

— А я темноты не боюсь, — выпалила я и ухватилась за дверную ручку.

В следующее мгновение с другой стороны кто-то резко дернул дверь на себя, и вылететь бы мне в коридор ласточкой, но магистр Крант в один смазанный миг оказался рядом, перехватил за талию и удержал в вертикальном положении.

— Ох, простите, не думала я, что тут еще кто-то есть, — принялась оправдываться уборщица, виновато опустив голову и воровато пряча за спину явно напитанную магией ветошь.

А в местах повышенной магической активности, коими являлись как институтский лазарет в частности, так и весь Институт высших в целом, уборка с помощью магии была строжайше запрещена. И это было не прихотью, а продиктованной правилами безопасности необходимостью. Все дело в том, что магия и так оставляет следы, а если еще и порядок с ее помощью наводить, то общий энергетический фон может впоследствии ответить неконтролируемым выбросом даже на какое-нибудь простейшее заклинание. Потому-то и влажную уборку в таких наполненных магией местах, как правило, проводят вручную. Обычное протирание пыли порой оказывалось намного эффективнее заклинаний чистки энергетического фона, за счет природной статики и нехитрых манипуляций снижая общий уровень концентрации магии.

Пробегающие по инвентарю уборщицы голубоватые искры заметила не только я. Продолжая удерживать меня за талию, магистр Крант чуть сощурился, изучая пристальным взглядом уборщицу. Женщина лет сорока в сером халате и криво повязанном платке не знала, куда себя деть. Ее глаза нервно бегали, «рабочий инструмент» она уже не просто за спину спрятала, а скомкала и зажала в руках, прижимая к пояснице.

— Вы не маг, — нахмурившись, произнес куратор. — Кто вам так самоотверженно «помогает»?

— Я… это… попозже приберу… — начав пятиться, пролепетала уборщица.

— Стоять! — приказал магистр. — Кто?

Женщина вжала голову в плечи и… промолчала.

— Ваше имя, — потребовал Крант, продолжая обнимать меня за талию.

И мне стало совсем не до уборщицы, я была бы рада, если бы он все свое внимание переключил на нее, хоть и жалко бедняжку. Но себя жальче, а я сейчас испытывала такую гамму эмоций, что впору было впадать в панику и бежать, бежать, бежать…

Прикосновение руки мага в какой-то момент начало практически обжигать. Нет, не физически, но мне казалось, что его рука стала такой горячей, а ощущение ее на моем боку — таким волнующим… Я, наверное, покраснела вся, судя по жару, опалившему лицо, но и пошевелиться, чтобы разорвать это прикосновение, сил тоже не было. Да что же этот магистр всесильный со мной делает? Стало так страшно… Но боялась я не куратора, а своей неожиданной реакции на его прикосновения.

Он продолжал распекать уборщицу, чего-то от нее требуя, а я могла только глубоко дышать, изо всех сил стараясь успокоиться и отогнать непрошеные ощущения. Но у меня не получалось! Жар и… возбуждение продолжали накатывать волнами. В какой-то момент я не выдержала и рванулась, пытаясь избавиться от этих туманящих разум ощущений. Но магистр только сжал мою талию сильнее и, будто отмахиваясь, произнес:

— Подожди.

А потом и второй рукой обнял, прижимая к своему боку. Я едва не взвыла! И уже сама не понимала — от того ли, что прижал к себе, или от того, что мне это вдруг понравилось. Едва удержалась от соблазна прижаться к нему потеснее. А Кранту все нипочем, продолжает допрашивать уборщицу.

Чем закончилась их беседа, я не знала. Кровь в висках стучала так сильно, что я, кроме своего прерывистого дыхания и грохота сердца, ничего не слышала. А еще было очень жарко, мне казалось, что в районе лопаток полыхает пламя, то ли сжигая меня, то ли наделяя огненными крыльями.

Когда магистр отпустил уборщицу и убрал руки с моей талии, я была уже практически в полуобморочном состоянии. Но тут же уцепилась за дверь, зажмурилась, глубоко вдохнув… и наваждение сразу прошло. Чуть снова не упала, на этот раз — уже от удивления.

— Что-то не так? — учтиво спросил куратор.

— Нет, все замечательно, — сквозь зубы прошипела я.

Он даже не заметил того, что сотворил со мной! Или только делает вид, что не замечает? Да это же магистр! Уж слишком рьяно он уделяет мне внимание. Все он понимает и замечает, а сейчас просто издевается!

— Мне нужно домой. Дедушка, наверное, уже волнуется. — Я постаралась выглядеть спокойной и уверенной, но голос все равно дрожал.